Скачать GAMA
Получи бонус   100% + 100 FS  на свой депозит

Натуральные мочалки на страже нашего здоровья – выбираем свой вариант. Лыко – что это такое? Изделия из лыка Мочалка для побелки из лыка

Вид занятия: хозяйство Назначение: банные мочалки, верёвки, половые тряпки, кисти для побелки печей, помазки для смоления лодок, мочалочки для мытья посуды и кухонные тряпки Время проведения: летом до конца июля Традиционно занимались: женщины

Что такое липовое лыко? Это, вероятно, один из первых видов растительного волокна, применение которых освоено человеком на заре цивилизации. Мы поведём рассказ не о глубокой древности, а о заготовке и применении липового лыка жителями Заонежья на рубеже XIX – XX вв. В те годы липовое лыко широко применялось в повседневной жизни всего российского крестьянства и заонежан – в частности. Лаптей в Заонежье о ту пору почти не носили, ни липовых, ни берестяных – повседневная и, тем паче, праздничная обувь была кожаной. Ткачество из мочала – изготовление рогожи — тоже здесь не было распространено; но зато, к примеру, многие и многие сотни аршин (аршин — 71,12 см) верёвок для рыболовных снастей были «лычаными» — изготовленными из липового лыка. Сети на лычаные верёвки насаживали потому, что верёвки эти стойкие к истиранию, прочные и лёгкие — поскольку плавают в воде.

Вот что рассказал сотруднику музея «Кижи» И. И. Набоковой о витье и применении лычаных верёвок брат знаменитого бригадира кижских плотников Николая Ивановича Степанова Дмитрий Иванович Степанов 1924 г. р., дер. Посад, Волкостров: «… дак этот перевозчик (работал на перевозе людей в лодке с Кижей на Волкостров и на остров Еглов), Григорий Петрович Босарев, старикашка, он всё время, значит, у окна, в простенке была вьюха большая такая и вил верёвки с лыка. … Он вил верёвки. Тогда в ходу были очень верёвки эти. … Люди брали их, значит это, на тятивы к сетям. Она не тонет, во-первых, ей надо было мало плаву, ну а плав обычно ставили вот берестенный вот, из бересты. В сетки, знаете, вот… поплавочки такие они ставили, значит, а эти тятевки вот покупали у него. Он работал чисто верёвочку такую сплетёт — дак прямо как вот шёлковая вся! А лыко подбирал такое белое, хорошее такое…»

Для понимания того, что же такое липовое лыко, надо коротко рассказать о строении древесного ствола. Ствол дерева образован древесиной, нарастающей годовыми кольцами. Средина ствола более прочная, это ядровая древесина или ядро; к краю лежит заболонь — живая, более мягкая древесина. Снаружи ствол защищён корой. Между корой и заболонью находится тонкий слой производящих клеток, откладывающих в течение тёплого времени года внутрь ствола — слои древесины, наружу — клетки коры. Как раз этот важнейший для дерева слой клеток и его окружение и называется лыком или лубом. Лыко драли (заготавливали) и ивовое, и ильмовое (вязовое), но только липа, единственная из всех местных пород деревьев, одарена таким роскошным многослойным и толстым лубом. Ближние к древесине слои липового лыка самые светлые, тонкие и мягкие; лежащие же сразу под корой — коричневатые и грубые. Отсюда и различное использование в хозяйстве этих различающихся по своим свойствам слоёв лыка: самое белое, мягкое шло на банные мочалки, «к телу белому»; средние слои — желтоватые и более прочные — шли на витьё верёвок; самые верхние — коричневатые, грубые слои лыка — использовались как половые тряпки. Ткань в то время очень ценилась и на тряпки не использовалась — семьи были большие, одежду перешивали, латали, носили и донашивали до последнего. А уж когда становилась одежда совсем рибушная (ветхая), то ткали, порвав на полоски, из неё половики. Так что полы (и даже стены и потолок избы — по праздникам) стирали лычаными тряпками и берёзовыми голиками (вениками без листьев, «голыми»).

Но начнём рассказывать о заготовке липового лыка по порядку, на примере крестьянской семьи Никоновых из кижской деревни Боярщины, расположенной на берегу Онего озера. В окрестностях Кижей были известны два больших липняка, куда ездили крестьяне драть лыко: на острове Долгом в Уйме (Уйма — новгородское название архипелага Кижских шхер) и на западном берегу губы Вожмариха. Куртинами липа росла и на многих других островах. По воспоминаниям Антонины Ивановны Никоновой (1935 – 2006), жительницы Боярщины, они с бабушкой Екатериной Ивановной Никоновой (Рябининой) (1881 – 1957) вдвоём ездили на лодке-кижанке именно в липняк на остров Долгий — «в Уйму». От Боярщины это километров восемь водой. «Ездили под парусом, на весь день, в середине лета. Ждали когда поветерь будет (боковой ветер), чтобы вёслами нам не грести, а ехать под парусом в обе стороны. Там же, в Уймах, на обед налавливали себе крупного окуня, варили «зелёную уху» — из одних крупных окуней, без луку, без картошки, а рыбы столько, что аж уха становилась зелёная».

Лыко с липы легко сходит с весны до конца июля, когда прекращается активное сокодвижение по стволу (а лычные волокна это ещё и проводящая ткань дерева); но весной лыко не драли, ждали когда оно нарастёт к середине лета потолще.

Приискивали липы не старые, начиная с тех, что толщиной в руку и до пяди примерно в толщину (1 пядь — 4 вершка — 17,78 см). Если же дерево попадалось постарше и кора у него толстая, то сначала скобелем (струг с узким лезвием и двумя ручками) или топором срезали её верхний слой («наросты»), иначе при сворачивании коры в «кочомки» (мотки) она будет переламываться и лыко разорвётся на короткие куски. Липу валили топором и руками «драли лыко» — на комле (толстом конце ствола) надрезали кору, хватались за легко отделяющиеся закрайки и отдирали длинные полосы коры вместе с лыком от дерева. В спелую пору лыко толстое и легко сходит вместе с корой. Бывало, что при снятии лыка пользовались заострённой деревянной лопаткой, сделанной из елового сука.

Старались заготовить как можно более длинное лыко, особенно для витья верёвок. Суки обрубали, тщательно ободрав липку, ствол разделывали и забирали с собой — из мягкой белой древесины резали ковши, совки для зерна, ложки; резчики делали из липового дерева резные киоты, накладную резьбу на мебель. На месте рубки вообще ничего не бросали, лес соблюдали чистым, не захламляли.

Женщины, выезжая за лыком без мужиков, бывало, не валили дерево, а драли лыко со стоящей липки, делая зарубки у корня и выше головы, как достанут руки; или же драли полосы снизу и до самых веток кроны. Дерево при этом оставалось стоять, не взятое лыко и древесина без пользы пропадали. Так лыко готовили для себя уже при колхозах после войны, когда на земле трудились, в основном, женщины и дети, при недостатке мужчин — погибших мужей и отцов.

Заготовленное корьё сворачивали в «кочомки» (мотки) — скручивали ленты коры лычной стороной наружу, а корой внутрь. Увязывали кочомки тонкими полосками того же лыка и укладывали вместе с липовыми заготовками в лодку. Приехав под парусом домой, на Боярщину, замачивали кочомки в воде у берега, в мелком спокойном месте, придавив камнями. Срок вымачивания корья до готовности зависел от температуры воды — в холодное лето вымачивали дольше, в тёплое — короче. Обычно мочили в озере не менее недели. Как и при мочении льна, конопли, а в древности — крапивы, действие мочения состоит в том, чтобы нужные в хозяйстве волокна откисли, отделились от грубой, непригодной части заготовки или стебля, чтобы сделалось возможным отделить добрые волокна от коры или, в случае льна, от костицы. При этом нельзя передерживать кочомки и, тем более, снопы льна в воде, потому что тогда начнёт подгнивать и само нужное волокно.

Когда видишь это вымоченное лыко — размокшее, покрытое слизью, илом, пахнущее гнилью — не верится, что стоит приложить к нему руки и вскоре из дурно пахнущих кочомок получится «солнечное» душистое мочало. Как же этого добивались? Кочомки вытаскивали на берег, развязывали, и ленты коры развешивали на вешалах (устройства из жердей для сушки, починки сетей и пр.) вдоль скодни (деревянных мостков для причаливания лодки). Хорошо вымоченное лыко легко отделяется от коры, обычно ленты мочала отделяли от коры голыми руками, без всякого инструмента. В случае затруднения, для снятия последних, грубых волокон, пользовались ножом. Сразу же толстые и широкие многослойные тяжи лыка разделяли на примерно одинаковые по толщине и ширине полоски и раскладывали мочало в разные пучки, разделяя его по качеству и длине волокна.

Длинное мочало шло, как уже говорилось, на изготовление банных мочалок, витьё верёвок и на половые тряпки — то есть раскладывалось на три пучка; из коротких же обрывков волокна, также в зависимости от его мягкости, изготавливали кисти для побелки печей, помазки для смоления лодок, мочалочки для мытья посуды и кухонные тряпки, которыми вытирали стол. Что значит «изготавливали мочалки»? Как говорила Антонина Ивановна: «сворачивали пучок в руке, да и мылись» — никакого плетения не было.

Потом разобранное по пучкам мочало тщательно промывали в воде. Сначала отмывалась гнилостная слизь, затем мочало буквально стирали на руках, используя его природную «мылкость». Наконец, доставали из воды, развешивали на тех же самых вешалах и сушили на ветерке. Высохнув, мочало приобретало душистый запах, с оттенком медового аромата. Использовали его по мере надобности; хранили пучками в хозяйственной части дома, которая в заонежских домах была под одной крышей с жилой частью, как говорили — «на сарае»; или «на вышке», то есть на чердаке.

Вероятно, тканьё рогож не было заметно распространено в Заонежье потому, что липняков было всё-таки мало, по сравнению с центральными губерниями России; но зато верёвки для рыболовных снастей (сетей, керагодов, неводов, ставников, вершей, мёрд, продольников и др.) и для повседневного пользования (для увязывания возов, для оснащения лодок, для строительных работ, для конской упряжи и пр.) нередко вились из липового лыка. Лён выращивали, как правило, только для выработки «точива» (ткани) и ниток для вязания сетей, льнища (участки льна) были небольшими и льняное волокно на витьё верёвок не пускали. Если же липняков по близости не было, то вили верёвки из отрепов и изгребов — грубых коротких очёсов льна, из которых обычно ткали половики и мешковину. Семьи, занимавшиеся промышленным рыболовством, для вязания сетей, бывало, выращивали коноплю, дающую очень длинное крепкое волокно; но «тятивы» (верхняя и нижняя верёвки) сетей всё равно, как правило, были лычаными.

Способ витья верёвок — как из лыка, так и из всех других материалов — был один. Хотя различных инструментов и механизмов для выполнения этой работы существовало много — от простых деревянных крючков до различного устройства вьюх с подсобными приспособлениями. Суть заключается в том, что сначала из волокна скручиваются пряди в одну сторону, а потом из прядей свивается вращением верёвка, закручивают её при этом обязательно в противоположном направлении. Как говорится, «дал Бог руки, а верёвки сам вей». А без верёвки ни на лодке проехать, ни дом построить, да и вообще никакого хозяйства было не управить.

В завершение надо сказать, что «виковичныя» эти липняки — на острове Долгом и в губе Вожмариха — цветут-растут и поныне. Крестьяне-пользователи не извели их за многие столетия заготовки лыка, хотя без лычины никто в хозяйстве не обходился. Липа дерево порослевое, возобновляется легко и быстро; да и пользовался мир липняками разумно, не хищнически, оставляя липку и детям, и внукам. Сейчас же липняки эти превратились в густые перестойные липовые леса; исчезли крестьяне-хозяева, исчезло из нашей народной жизни и «медвяное» мочало — прекрасный природный материал…

Цит. по: Скобелев О.А. Липовое лыко заонежан: и гуж, и веревка, и мочалка. Петрозаводск: Издательский центр музея-заповедника «Кижи», 2008

Есть в России деревня, где живут люди редкой древней профессии – мочальники.

Я стою на скользком помосте и стараюсь не вдыхать глубоко: пахнет гниющим деревом. «Только бы не упасть», – думаю я и, как нарочно, в ту же секунду теряю равновесие и оказываюсь в мутной воде. К счастью, это совсем неглубокий пруд – местные жители называют его мóчищем. Алексей, мужчина лет тридцати пяти, помогает мне выбраться, а сам остается в воде по пояс. Он достает из пруда притопленные под грузом свертки древесной коры, а затем расстилает их на земле, наподобие ковров. Фотограф Марина Маковецкая фиксирует каждое движение Алексея.
Мы с Мариной в Нижегородской области – в деревне Букалей с населением 43 человека. Алексей показывает нам, как добывает средства к существованию для семьи. Вот он руками сдирает внутренний слой «ковров» – белые древесные волокна – и развешивает их сушиться на заборах. Чем он занят? Еще век назад любой наш соотечественник сразу ответил бы на этот вопрос. Букалейцы – одни из последних людей, живущих древнейшим русским промыслом – мочальным.

«Для салазок нужно вырвать две елки с корнями, загнутыми как крючья, связать их и уложить на них кору», — говорится в самоучителе для мочальников. Каким образом крестьяне вырывали елки, автор пособия не уточняет.

У китайцев был шелк, у англичан – шерсть, а у русских – мочало. Этот материал сыграл в судьбе России такую важную роль, что его без преувеличения можно было отнести к национальным символам наравне с собольим мехом. Но о мочале, как только необходимость в нем исчезла, позабыли. Сегодня даже значение этого слова известно в России не каждому.
Мочалом называлась замоченная в воде и высушенная внутренняя часть липовой коры – луб (он же лыко, или подкорье). Из него крестьяне в промышленных масштабах изготавливали десятки необходимых вещей: лапти, морские канаты, кисти для побелки, банные мочалки (теперь понятно, почему они так называются), кровлю для крыши, сита для муки и рогожу – дешевую ткань, которая шла на одежду и мешки. Рогожа, как самый ходовой товар, частично поставлялась на экспорт. Вплоть до начала XX века липовая кора «кормила» минимум половину крестьян в Центральной России – в основном жителей северного Поволжья. Как сообщает перепись Императорского лесного института, только в 1912 году было заготовлено 2,8 миллиона пудов, то есть 44 тысячи тонн мочала. В России оно было незаменимым материалом – таким же, как в наши дни ПВХ или полиэтилен.

Если бы не мочальный промысел, жителям деревни Букалей грозило бы самое настоящее натуральное хозяйство: они и так едят в основном собственные продукты – мясо и овощи, яйца и молоко.

Фото: «Удить», «карябать», «чесать», «вязать» – не просто слова из Толкового словаря Даля – это этапы производст-венного процесса изготовления лыковых мочалок и кистей в Букалее.
Автор: Марина Маковецкая»>

«Удить», «карябать», «чесать», «вязать» – не просто слова из Толкового словаря Даля – это этапы производст-венного процесса изготовления лыковых мочалок и кистей в Букалее.

Людей, зарабатывавших на жизнь заготовкой мочала, называли мочальниками. В 1840 году географ Петр Кеппен только в восьми поволжских губерниях насчитал сотни тысяч изготавливавших мочало крестьян. Масштаб промысла был столь огромен, что, обеспокоенное состоянием липовых лесов, Министерство государственных имуществ отправило Кеппена в двухлетнюю экспедицию для подсчета ущерба. «В лесах России встречается немало лип, на истреблении которых основан один из примечательнейших промыслов, – писал географ. – Зная, что промысел этот, столь национальный, никем пока не описан, я решился собрать о нем сведения». Сведения, представленные Кеппеном в 60-страничном отчете «О мочальном промысле», уникальны: например, только у него есть информация о том, что в Крыму мочало делали из волокон финикового дерева.

Марина Маковецкая узнала про деревню мочальников, когда делала съемку для другой статьи в соседнем с Букалеем селе Полх-Майдан, где из липы делают матрешек: тогда Марине объяснили, что кору забирают себе букалейцы. «В двух деревнях налажено взаимовыгодное сотрудничество, – рассказала фотограф, приехав в редакцию. – У мочальников нет проблем с сырьем, и матрешечникам удобно: соседи бесплатно очищают липы от коры».
Недолго думая, мы направились в Нижегородскую область, вооружившись книгой Кеппена и самоучителем «Как заготавливать мочалу» 1912 года издания. В предисловии автор – некто Пермяк – уверял, что освоить «легкое и доходное ремесло» может любой желающий. Но уже с первых страниц стало очевидно, что мочальный промысел был весьма экстремальным занятием.
Самым опасным этапом мочального дела
была заготовка липовой коры. Рубить и «драть липу» крестьяне уходили целыми семьями в начале мая: в это время в деревьях начинается движение сока, и кора легче отстает от древесины. Мочальники вместе с женами и детьми жили в болотистых лесах несколько недель. С молодых лип кору – зубами, по свидетельству Кеппена, – драли на лапти, большие деревья валили и обдирали топором. Иногда ради скорости кору снимали прямо со стоячих деревьев. В таких случаях на дерево лыкодеры поднимались без лестницы – с помощью веревок из того же мочала.
Пока рубили лес, нередко гибли лошади, из-за сырости и болезней умирали люди. В 1913 году профессор Императорского лесного института Николай Филиппов назвал условия работы мочальников «бесчеловечными и суровыми». Впрочем, Петр Кеппен о трудностях мочального промысла писал с лаконичной строгостью: «Все это естественно и не служит поводом к жалобам».
Сегодня в Букалее сложности добычи коры сведены почти к нулю: кору сдирают в Полх-Майдане с уже срубленных деревьев. Работать в лесу букалейцы не смогли бы при всем желании: почти все деревенские – одинокие женщины за шестьдесят. Молодых семей в деревне только две. Познакомиться с местными жителями нам помогла Нина Белова – фармацевт из Нижнего Новгорода, которая когда-то давно уехала из Букалея учиться. Нина хорошо помнит, как в детстве по ночам «чесала» мочало – помогала матери с работой в артели. По словам Беловой, в Букалее большинство занимается мочальным промыслом в силу привычки, укоренившейся у людей со стародавних времен.
«Раньше в деревне была артель. Из мочала плели рогожу, делали из нее мешки и матрасы; до сих пор в каждом доме стоит станок для рогожи, я покажу вам», – рассказывает наша сопровождающая по дороге в деревню.

Для тех, кто не хочет или не может учиться после школы, такой образ жизни лучше, чем гастарбайтерство в Москве. Ты создаешь что-то из подручных материалов, приносишь людям пользу и сохраняешь традицию предков.

Мы въезжаем на главную и единственную улицу Букалея: по ней гуляют коровы, но не видно ни души. Нина в шутку напоминает, что название деревни переводится с чувашского как «долина быков». С первого взгляда на старинные дома понятно, что Букалей – место, где люди живут прошлым, почти оторванные от современной цивилизации. Раз в сутки сюда заезжает автобус из районного центра, раз в три дня – продуктовая лавка. Электричества и водопровода в деревне нет. Мы идем к первому дому – здесь живет одна из самых старых жительниц Букалея – Евдокия Федоровна Климакова.
Во дворе я на секунду останавливаюсь: в нос ударяет очень сильный специфический аро-мат – нечто среднее между запахами псарни, тухлых яиц и липовых цветов. Евдокия Федоровна, как и все жители Букалея, этого запаха уже не чувствует – от ее одежды пахнет еще сильнее. Аромат сгущается, когда мы подходим к сараю с заготовками. Едва войдя внутрь, понимаем: идти дальше некуда – высокое помещение до потолка забито гниющим мочалом, липовым подкорьем. «Не успеваю работать», – поясняет хозяйка.
Букалейцы производят из мочала два типа изделий
– малярные кисти и банные мочалки. Индивидуальных предпринимателей в деревне нет – женщины по старинке, без каких-либо счетов и накладных, продают кисти и мочалки перекупщикам. «Из Ростова приезжают за кистями, ими торгуют на Украине, – рассказывает Евдокия Федоровна. – А мочалки покупают из разных мест, иногда и для салонов красоты». Неожиданное словосочетание в устах восьмидесятилетней женщины из глухой деревни, но она знает, о чем говорит: перекупщики действительно реализуют липовые мочалки – по высокой, к слову, цене – в элитных спа-салонах.
Евдокия Федоровна с трудом ходит, но ловко выхватывает из горы подлубья кусок и показывает, что значит чесать мочало. Раз пятнадцать она проводит мочалом по гребенке из гвоздей, прибитой к полу, и за несколько секунд скручивает полученные волокна узлом – «восьмеркой». Настоящая русская мочалка готова.

Фото: Кисть из российской глубинки белит украинскую хату – товар дошел до потребителя. По давней традиции дома на Украине обновляют по весне перед Пасхой. За год лыковая кисть подорожала вдвое: 50 гривен (140 рублей) против 25.
Автор: Марина Маковецкая»>

Кисть из российской глубинки белит украинскую хату – товар дошел до потребителя. По давней традиции дома на Украине обновляют по весне перед Пасхой. За год лыковая кисть подорожала вдвое: 50 гривен (140 рублей) против 25.

Фото: Татьяну Федоровну Климакову односельчане называют «фабрикой». С детства она приучена «чесать» щетки – не менее двадцати в день. Такова была норма, установленная родителями. И теперь, несмотря на возраст и огородно-земельные работы, женщина ежедневно трудится в мастерской – и так весь год, кроме больших праздников.
Автор: Марина Маковецкая»>

Татьяну Федоровну Климакову односельчане называют «фабрикой». С детства она приучена «чесать» щетки – не менее двадцати в день. Такова была норма, установленная родителями. И теперь, несмотря на возраст и огородно-земельные работы, женщина ежедневно трудится в мастерской – и так весь год, кроме больших праздников.

«Как вы выбираете кору для сырья?» – спрашиваю я. «Никак, в дело идет все без разбора. Темное мочало используем для кистей, белое – для мочалок», – отвечает женщина.
Век назад такая технология не работала. Лучшую липу крестьяне выбирали заранее, еще до наступления весны. «Зимой мочальник в свободное время должен выискивать в лесной глуши такие места, где растет получше липа, чтобы весной не путаться зря по лесу», – дает четкое указание самоучитель. Лучшей считалась липа среднего возраста диаметром 5 вершков (немногим более 20 сантиметров), растущая на песчаной почве в еловом или пихтовом лесу. Автор бестселлера «Как заготавливать мочалу» объясняет: «Луб, снятый с дерева, растущего на хорошей песчаной почве, весит больше. От старых деревьев луб отстает с трудом, и цвет у него темный». Листья коры собирали в свертки (скáлы), и все было готово ко второму этапу промысла – замачиванию.
Чтобы посмотреть на замочку липовой коры
, мы с Ниной направляемся к семье Лены и Алексея – в Букалее у всех свои мочища. В отличие от других, пожилых жителей деревни, эта пара производит мочало большими объемами. В семейном деле участвует даже дочка Лены и Алексея – второклассница Ира.
Сразу после весеннего сбора липовую кору замачивают и оставляют в воде до осени, чтобы луб стал мягким и легко отставал от внешней коры. К счастью, современным мочальникам не нужно думать о доставке коры до мочищ. Раньше транспортировка сырья к реке или запруде была сопряжена со множеством проблем. Телеги застревали в болотистых лесах, и крестьянам приходилось придумывать нестандартные способы перевозки тяжелого груза. Самоучитель мочальников описывал экстравагантную методику, о которой нельзя не упомянуть: изготовление «на скорую руку» салазок из елей. 
«Для салазок нужно вырвать две елки с корнями, загнутыми как крючья, связать их и уложить на них кору», – учит книга. Каким образом крестьяне вырывали елки, автор пособия не уточняет. Но как-то справлялись – мама нашей провожатой Нины Беловой, бросившая промысел всего несколько лет назад из-за проблем со здоровьем, помнит, что подобные салазки делал ее дед.

Мы стучимся в дверь дома Лены и Алексея, и минут через пятнадцать нам открывают ворота. Проходим двор, задний двор, огород и, наконец, оказываемся перед мочищем, которое напоминает пруд c картины «Аленушка». (Я и представить не могла, что через несколько минут окажусь в нем.) Уже знакомый нам запах из сарая Евдокии Федоровны здесь достигает кульминации. Вдоль мочища рядами стоят вéшала – деревянные вешалки для сушки мочала. Семья заготавливает сырье все лето: кора этого года остается в воде до осени, а Алексей тем временем достает из мочища прошлогоднюю кору.
«Почему вы занимаетесь мочалом? Вы молодые люди, в артели не работали. Вам никогда не хотелось заняться чем-то более современным?» – спрашиваю я у Елены. «Я вышла замуж в Букалей, занимаюсь тем же, чем муж», – очень коротко и без эмоций отвечает женщина. Мой интерес кажется ей странным. «Что здесь необычного?» – только и бросает она. По словам Алексея, мочалом заниматься выгодно. Это позволяет работать только пять месяцев в году, а зимой можно найти работу в городе.
Личные мочища появились у букалейцев десять лет назад, когда работавшие рядом с деревней нефтяники выкопали жителям пруды в качестве платы за постой. Раньше кору замачивали в реках или ручьях в лесу – там же, где и сдирали. Иногда один ручей запруживали через каждые десять метров. Мочалу нужна именно стоячая вода, запруда, и тому есть две причины. Во-первых, в этом случае луб точно не унесет течением. Во-вторых, поясняет самоучитель мочальников, «чтобы луб не почернел от воздуха».Осенью кору вынимают из воды и отделяют подкорье. Раньше для этого в Букалее использовали русский инструмент с забавным названием – кочедык (его еще называют лапотным шилом – без кочедыка лапти не сплести). Но со временем в деревне растерялись все кочедыки, а найти новые в современной России оказалось непросто. До сих пор в Букалее рассказывают, как еще в советское время несколько деревенских мастеров поехали за кочедыком в ГУМ, но не нашли там ничего подобного и очень расстроились. Теперь Алексей справляется и без инструмента: отделяет мочало руками, впиваясь ногтями в кору. «Рукой лучше чувствуешь слой, где подкорье отделяется от коры», – поясняет он.

В нос ударяет очень сильный специфический аромат – нечто среднее между запахами псарни, тухлых яиц и липовых цветов. Он сгущается, когда мы подходим к сараю с заготовками. Едва войдя внутрь, понимаем: идти дальше некуда – высокое помещение до потолка забито гниющим мочалом, липовым подкорьем.

Евдокия Федоровна с одной липы получает больше пуда сырья. (В Букалее по-прежнему используют эту меру веса – еще одна частичка прошлого, которое здесь стало настоящим.) В доме сестры Евдокии Федоровны, Татьяны, мочало взвешивают на настоящих пудовых весах 1903 года. Два мастера в Букалее до сих пор занимаются плетением лаптей – но делают это не регулярно, а «когда захочется». Как утверждают лапотные мастера, их продукцию тоже, хотя и нечасто, закупают для спа-салонов – лапти там используют как массажные тапочки. Но по сравнению с кистями и мочалками лапти пользуются меньшим спросом.
Масштабным промыслом мочало стало лишь в России
, несмотря на то что «сырье» – липа сердцевидная растет по всей Европе. Почему так сложилось – точного ответа не могут дать ни этнографы, ни культурологи. Зато любопытные комментарии есть у экологов. В 2012 году сотрудники Института лесоведения РАН установили, что у исчезновения ремесла лыкодеров есть как минимум один огромный плюс: после столетий жестокой рубки липа в России за последние 70 лет наконец-то восстановила ареал.
Липа сердцевидная, Tilia cordata, превратилась в объект национального мочального промысла благодаря специфической структуре ствола. Луб – проводящая сок ткань между корой и древесиной – имеется у всех деревьев. Но именно у липы луб самый толстый, прочный и мягкий. Особенно много липового луба уходило на заготовку лаптей – для них срубали совсем молодые деревья. По словам Кеппена, лапти из бересты и вяза были неудобными и быстро чернели. Но даже без лаптей, на одно мочало для рогож, только в 1912 году было срублено 5 миллионов лип! Не случайно Кеппен предлагал расширять производство разных видов ткани и обуви вместо рогожи и лаптей. А еще раньше, в XVIII веке, в России делались попытки выращивать липу. «Липа – одна из основных древесных пород в России, но, если бы мочальный промысел еще век продержался в таком масштабе, дерево рисковало бы стать исчезающим видом», – писал несколько лет назад выдающийся лесовед Лев Рысин.

Сегодня вымирание грозит уже не липе, а ремеслу. Татьяна Федоровна с благодарностью вспоминает даже советские, казалось бы недавние, времена, когда на липовое мочало был стабильный спрос. «У нас в области каждый школьник, отправляясь в лагерь, должен был иметь при себе мочалку. Летом мы продавали их на весь год», – рассказывает женщина.
Про будущее в Букалее никто не говорит – вопросы на эту тему задавать здесь, похоже, неприлично. Пожилые женщины вспоминают прошлое, а молодые семьи предпочитают жить настоящим. «Если будет нужно, переедем», – говорит Елена. На обратной дороге из Букалея Нина Белова убеждает нас, что мочало – очень выгодное занятие для ее земляков: «На мочало есть спрос, и никто не возился бы с лыком, если бы это не окупалось с лихвой». Наша провожатая задумывается на несколько минут и продолжает: «Для тех, кто не хочет или не может учиться после школы, такой образ жизни лучше, чем гастарбайтерство в Москве. Ты создаешь что-то из подручных материалов, приносишь людям пользу и сохраняешь традицию предков». В голове в сотый раз за эти дни проносятся строки из детства: «На дворе был кол, на колу – мочало; начинай сначала!». Теперь я понимаю их смысл и значение.

Существуют поговорки («лыка не вяжет», «не лыком шит», «лыком подпоясан», «не всякое лыко в строку», «по парче лыком не шьют»), в которых фигурирует понятие «лыко». Что это такое? Обратимся за помощью к словарям.

Что говорят словари?

В справочниках это слово трактуется как молодой луб некоторых деревьев, который разделяется на полоски и тонкие волокна. Словарь Даля добавляет определение: лыко — это неокрепшее подкорье. Ткань дерева, размещенная непосредственно под корою, называется луб. За ним расположена молодая древесина. Словарь Брокгауза и Ефрона поясняет, как добывали лыко: срубали молодое деревце, обрубали ему сучья и срезали кору вдоль ствола. Это занятие называется «драть лыко». Лучшее лыко получается из липы. Поговорка «ободрал, как липку» как раз говорит об этом виде промысла.

Словари единодушно утверждают, что «лыко» — слово, употребляемое только в единственном числе. То есть нельзя говорить: «Надрал много лык». Правильно будет: «Надрал много лыка».

Лыко дерут и с ивы, и с вяза, и с дуба. Научно-технический энциклопедический словарь говорит, что это делают весной. Деревья подбирают не старше десяти лет. Снимают кору приблизительно трех аршин длины. Это около двух с небольшим метров. После удаляют верхнюю корочку, лыко вымачивают, сушат и пускают в дело.

На колу висит мочало

Присказка про мочало имеет реальные корни. Сняв с дерева молодой луб (что значит лыко), его укладывали в наполненные водой канавы для вымачивания — мочила. Их устраивали возле лесных ручьев и речек. К осени его развешивали сушить, а потом по снегу везли на санях в деревню. Когда основательно вымоченное лыко связывали в связки, оно распадалось на множество волокон.

Порой это случалось уже на просушке. Такие волокна можно увидеть на рынке или сельскохозяйственной ярмарке. На Руси их называют «мочало». Отсюда пошло слово «измочалить», то есть разделать на мелкие волокна так, что уже теряется прежняя форма.

Русская баня без мочала и веника не бывает. Этот экологичный материал использовали для массажа, и наши предки не знали хвори. Традиция мыться мочалом очень древняя. Из лыковой связки делали кисти и помазки, ими белили печи и заборы, чистили кухонную утварь, вили веревки и делали грубые нитки, которые применяли для сшивания сетей для ловли рыбы.

Из лыка вязали кукол, и не только для детских игр. В крестьянской избе было множество оберегов: кувадка, кубышка. На каждое событие семейной жизни была своя кукла.

Из мочала плели не только рыбацкие сети, но и лошадиную упряжь, рогожи, а в Германии — даже плащи. Мягкая мебель набивалась в старину именно лыком. Вместо холодильников использовали липовую тару. Туески плели по примеру лаптей. В них хорошо хранить масло и икру.

Лапти

Пожалуй, значение слова «лыко» легче всего объяснить на примере лаптей. А что такое лапти, известно всем. Эта незамысловатая обувь служила людям не только на Руси, но и в Финляндии. Если в Европе предпочитали деревянные башмаки — сабо, то нашим предкам нравились легкие лыковые лапоточки.

На пару такой обуви для взрослого человека требуется три липовых деревца. Мужчина, занятый крестьянским трудом, снашивает их за неделю. Поэтому лапти умели плести все. Это было обычным, несложным делом. Для плетения использовали колодку.

Почти все люди на Руси носили лапти, поэтому страну называли «лапотной Россией». Костяные кочедыки (приспособления для археологи находят при раскопках эпохи каменного века. В «Повести временных лет» находим слово «лапотник». Были артели, ходившие в лес драть лыко пырком — деревянным инструментом, оставлявшим голый ствол. Из воза лыка получалось триста пар лаптей. Сам Петр Первый учился плести лапти.

Какое значение слова «лыко» в поговорках?

До нас дошло немало пословиц и поговорок со словом «лыко». Лишь часть из них относится непосредственно к изделиям из луба, процессу их изготовления. Остальные же народная мудрость использует как наглядные примеры для аналогии, сравнения или гиперболы. Рассмотрим некоторые:

  • Лыка не вяжет — так говорят сейчас о человеке, не способном к элементарным самостоятельным действиям, или про ленивого, который уклоняется от работы. Почему именно лыко? Что это такое? Аллегория? Нет. Вязать лыко (связывать в пучки) — это элементарная операция, которую может делать даже ребенок. Связывали лыко для плетения веревок, изготовления кистей, мочалок, заготавливания пучков для будущих работ.
  • Не лыком шит — сейчас поговорка означает человека, которого не обманешь. Он не прост, имеет знания и опыт. Раньше вконец разорившийся крестьянин мог носить одежду, сшитую грубыми лыковыми волокнами, которые пригодны разве что на починку рыбацких сетей. Пояс тоже мог быть скручен из лыка. Но если у него были друзья или родственники, долго это продолжаться не могло. В конце концов человек с руками и головой на плечах обрастал новым имуществом. Те же, кто не хотел работать, пропивали поданную из милости одежду, не пользовались уважением в обществе. Про таких говорили: лыком шит, лыком подпоясан.
  • Не всякое лыко в строку — это присказка лапотников. При плетении лаптей различали строки, то есть ряды. Их подбирали по цвету и качеству. Некоторые не годились. Так говорили про тех, кто не годится для какого-то дела, выбивается из общей массы каким-то недостатком.

Лыковая одежда

Римляне, путешествуя по территории современной Германии, с удивлением обнаруживали людей, одетых в плащи из лыка. «Что это такое?», — удивлялись они. Народ, населявший германские земли, казался диким в их глазах. А напрасно. Хорошо сплетенная лыковая одежда предохраняет от укуса насекомых. В ней можно собирать В ней не холодно и не жарко. Она не промокает от дождя.

Даже по сей день некоторые индейские племена используют древнее умение изготавливать одежду из лыка. На фото представлены специально изготовленный костюм и аккуратный чемодан. Все сделано из лыка методом плетения лаптей.

Подведем итоги

Многим нравится лыко. Что это такое, вы уже знаете. Мы подробно рассмотрели добычу и обработку этого доступного и прочного природного материала. Много сотен лет человек работал с ним, и оно надежно служило ему. Сейчас есть различные мастер-классы, возрождающие народные промыслы. Не пойти ли в ближайший выходной в лес и не надрать ли там немного лыка?

Ни один житель глубинки не будет терять свое время в раздумьях, когда речь зайдет о выборе новой мочалки для бани. Ну, конечно, липовая, какая же иначе? Его не «свернут» с пути разноцветные синтетические аксессуары для бани и ванны, так красиво разложенные на полках магазинов. Он гордо пройдет мимо, зная, что именно липовая мочалка – это то, что нужно ему, человеку, по-настоящему заботящемуся о своем здоровье.

Целая история ожидает вас, если вы расспросите его о свойствах этой столь необходимой вещи, которая будет сопровождать вас при походе в баню. Да и не только в баню, в ванной и в сауне она займет свое заслуженное почетное место. А историю про мочалку липовую вы все-таки почитайте, чтобы рассказать ее своим близким и друзьям.

Нажмите на фото, чтобы увеличить

Липовые мочалки привезены из экологически чистых нижегородских лесов. Натуральные липовые мочалки являются лечебными и при запаривании выделяют фитонциды, которые благотворно влияют на верхние дыхательные пути. Самое главное — липовая мочалка имеет натуральный банный аромат.

  • длина липовой мочалки — 80-90 см.
  • 1 пучок = 10 шт.

Баня без липовой мочалки – это не баня

На Руси такие понятия, как здоровье и красота, были тесно связаны с посещением бани. Именно в ней люди омолаживались, отдыхали, и, говоря современным языком, освобождались от отрицательных эмоций и стресса. Чем же они мылись? Конечно, вы уже догадались: липовыми мочалками.

Прочнейшие лубяные волокна лип, как старых, так и молодых, очень широко применялись в повседневной деятельности человека. Если говорить о мочальном промысле, то для него снимали кору преимущественно с больших деревьев. На стволах с обеих сторон проделывали продольные разрезы. Затем при помощи деревянного клина отделяли от стволов два желоба-полуцилиндра. Такую снятую кору и называли лубом, большая часть которого уходила на выделку мочала.

Вымоченные лубяные волокна, которые связывали в пучки, мгновенно превращались в ту самую банную липовую мочалку, так хорошо знакомую любому современному человеку.

Липовые мочалки — букет достоинств

Древесина липы отличается особой мягкостью, особенно когда она только что срублена или распарена. Высыхая, она становится весьма твердой. «Девки — липовые, парни — дубовые», говорит одна из русских поговорок.

Поэтому из липовой древесины мастера готовили разнообразную столовую утварь: миски да ложки, ковшики, черпаки. А на токарных станках вытачивали токарные игрушки для детей, среди которых всем знакомые русские матрешки. Именно об этом свойстве стоит помнить, покупая липовую мочалку, тогда ее сухость и жесткость не смутят вас.

Перед непосредственным использованием ее нужно очень хорошо распарить в достаточно горячей воде. Тогда убедитесь, что она моментально станет шелковистой и очень мягкой для тела. Но при трении по телу будете чувствовать ее упругость, которая поможет вашей коже освободиться от затвердевших мест.

А ее медовый аромат? «Зацвела липа-медонос, начался сенокос», — говорит народ. Никакие модные эфирные масла не заменят естественный запах чистого нижегородского леса, где были выращены липы. Выделенные при распарке липовой мочалки фитонциды наилучшим образом повлияют на дыхательную систему, заполнят вашу ванную комнату натуральным банным ароматом.

Хранить мочалку липовую лучше в просушенном виде, предварительно подвесив ее в проветриваемом месте, но не на солнце. Тогда она послужит вам верой и правдой много лет, даря здоровье и хорошее настроение.

Доброе время суток!

Давненько мне хотелось приобрести мочалку из настоящего лыка: ещё из
детства помню, какой дух стоял в бане от её использования.

Сначала хотела купить на рынке (у нас лыко нередко продают), но
побоялась, что такое мочало быстро выйдет из строя (распушится, начнёт лезть,
оставлять за собой лыковые «волосинки»).

А вскоре увидела лыковую мочалку в интернет-магазине косметики Kleona. Мочалка хороша тем,
что прошита по краям, да и ручки имеются. Не задумываясь, купила.

Баня у нас бывает по выходным, и я просто дождаться не могла, когда я
уже опробую свою обновку. Полюбуйтесь-ка на неё, кстати.

Тканевая окантовка переплетённой лыковой основы довольно широкая, ручки
удобные, длинные, крепкие. Но главное – аромат… Кто знает, как пахнет свежее лыко,
меня поймёт. Жаль, что фото не передаёт его через монитор компьютера!

В бане я замочила мочалку в кипятке и оставила минут на 20. Это нужно
для того, чтобы лыко размягчилось, стало более податливым. В противном случае
оно останется грубым и может даже поцарапать кожу.

Небольшие секреты использования лыковой мочалки.

1.Гель для душа в пару к мочалке не подойдёт: он
просто не будет размыливаться, поэтому только кусковое мыло (лучше, конечно,
натуральное или бельди).

2.Не нужно намыливать мочалку: вся пена затеряется
в лыке, и вы потом будете винить мочалку в том, что она не справляется со
своими «обязанностями».

3.Мыльную пену или бельди нужно наносить
непосредственно на тело, затем выждать несколько минут, взять мочалку и
растирать ею кожу. Вот тут она заработает!

Чем хорошо лыко? Липа (а лыко, как известно, это луб молодых липовых
деревьев) обладает антисептическим и противовоспалительным действием, что
благотворно сказывается на состоянии кожи: прыщики, угри и прочие неприятности
стараются её покинуть как можно скорее. Лыко делает кожу гладкой, выравнивает
её (отлично помогает против «бугорков» целлюлита), можно сказать, полирует до
блеска. Плюс очищает (даже и без мыла) и помогает избавиться от омертвевших
клеток.Немало, так ведь?

Я использую лыковую мочалку исключительно в паре в бельди, и очень
довольна результатом: кожа мягкая, нежная, гладкая, душистая. Про высыпания
(часто появлялись прыщики на спине и груди) я давно забыла. Ну, и своеобразная
ароматерапия (аромат лыка) помогает расслабиться и навевает приятные
воспоминания.

И всё бы хорошо, но… Сейчас будет даже не ложка, а половник дёгтя!

Спустя пару применений я стала замечать, что мочалка начала лохматиться
по краям, каждым разом всё больше и больше…

Потом лыко уже откровенно полезло
из шва, и теперь окантовка и лыко у меня существуют по отдельности. И это очень
неприятно: мочалка выглядит неопрятно. Боюсь, что скоро я и вовсе не смогу ей
пользоваться: отдельно держать лыко в руках не очень-то удобно, а ручками
мыться не станешь.

Отмечу, что идея изготовить такую мочалку заслуживает всяческого
одобрения. А вот исполнение, увы, хромает на обе ноги…

Продукцию Kleona
я нежно люблю, и с моей стороны в адрес производителя не было ни одного
нарекания. Но здесь очень хочется, чтобы он меня услышал и исправился: лыковая
мочалка – преотличнейшая нужная вещь! И я бы обязательно приобрела её ещё не
раз, вот только бы знать, что в следующий раз мочалки хватит хотя бы применений
на двадцать…